Многие ученые и политики опасаются, что бурное экономическое развитие позволит КНР в середине XXI века занять особое место на международной арене и стать сверхдержавой.

Представляется, что для такого рода прогнозов нет серьезных оснований.

Во-первых, китайское правительство неоднократно заявляло о том, что Китай никогда не станет сверхдержавой, поскольку он не намерен добиваться гегемонии и политического диктата в регионе и в мире. КНР всегда проводила и проводит миролюбивую внешнюю политику.

Во-вторых, стать сверхдержавой не значит обязательно добиться силового господства над соседними с Китаем странами. Ведь Китай уже был сверхдержавой. С V по XVIII век Китай был самой мощной державой мира. Так, в 1750 году на страны «третьего мира», среди которых в то время выделялись Китай и Индия, приходилось 73 процента промышленного производства, а на государства Западной Европы — чуть более 20 процентов. В 1830 году это соотношение хотя и изменилось, но не столь значительно: 60 и 30 процентов1. По данным профессора Оксфордского университета Андрэ Болто, Китай шлед до середины XIX века самую сильную экономику в мире2. Страна имела очень высокий уровень доходов на душу населения до 1500 года, сохраняя за собой первенство в мире поэтому показателю вплоть до 1850 года, когда в Китай > вторглись британские войска. До 1830 года на Китай приходилось ЗР процентов мирового производства3.

Несмотря на экономическую мощь сверхдержавы, Китай не проводил гегемонистскую политику. Показательно, например, что с 1405 года в течение 28 лет известный китайский чиновник Чжэн Хэ, имея самый мощный флот в мире, состоявший из 200 кораблей и 27 тысяч моряков, совершил несколько морских путешествий в южную часть Тихого и Индийский океанов, побывал более чем в 30 странах и 55 портах. В отличие от европейцев, появившихся в Африке и Америке в XV веке, китайцы не убили ни одного человека, их интересовал только товарный и культурный обмен. Вся история Китая на протяжении последних трех тысячелетий показывает, что присоединение к «Срединному царству» новых территорий происходило, за редким исключением, не столько путем военной экспансии, сколько за счет распространения ареала китайской цивилизации на сопредельные территории. При этом расширение территории и усиление могущества Китая обеспечивались относительно ненасильственными действиями. Китайцы традиционно не любят и не уважают военно-силовой метод решения проблем. В Китае укоренилось мнение о том, что прибегавшие к этому методу правители приводили страну к большим социальным бедствиям и массовому кровопролитию, их царствование всегда оценивалось очень низко4.

В то же время необходимо учитывать, что в Китае всегда были сильны идеи китаецентризма. Не секрет, что и в сегодняшнем Большом Китае, включающем Гонконг, Макао и Тайвань, есть немало приверженцев идеи о том, что как самая населенная страна мира Китай является державой номер один. Однако ни национализм, ни коммунизм в Китае сегодня не принимают агрессивных форм.

Даже в периоды наибольшего расцвета Китая для его правителей, как правило, было не столько важно реальное господство над той или иной территорией, даже формально входившей в состав китайской империи, сколько демонстрация другими странами уважения к китайскому правителю5.

В восприятии большинства нынешнего населения Китая основные функции власти остались неизменными — сохранение эффективного управления, социального мира и решение внешних проблем по возможности мирными средствами6.

Не соответствует действительности и утверждение о том, что НОАК — самая большая армия в мире и после сокращения вооруженных сил Соединенных Штатов и России Китай собирается занять их место в АТР.

Во-первых, по данным китайского Института современных Международных отношений, несмотря на сокращение вооруженных сил, Россия и США по-прежнему обладают самым мощным военным потенциалом в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Более того, количество вооружений России и США в регионе значительно превышают арсенал Китая. В регионе нет «вакуума Силы», хотя бы потому, что США и Россия не покидали его7.

Во-вторых, в Китае идет процесс сокращения численности личного состава всех структур вооруженных сил. В мае 1985 года Китай объявил о сокращении НОАК на один миллион человек; к 1987 году НОАК была уменьшена с 4,238 миллиона человек до 3,235 миллиона человек; в 1990 году личный состав НОАК насчитывал 3,199 миллиона человек, то есть численность армии была сокращена в целом на 1,039 миллиона человек (то есть на 24,5 процента)8.

В настоящее время НОАК в соответствии с решением состоявшегося в 1997 году XV съезда КПК сокращается до менее 2,5 миллиона человек, в том числе сухопутные войска — на 18,6 процента, военно-морские силы — на 11,4, ВВС — на 12,6, силы второй артиллерии (ракетные войска) — на 2,9 процента9.

В-третьих, в современном мире в конфликтах малой интенсивности или в войне ограниченного масштаба определяющим фактором победы является не численность армии, а уровень военной технологии и техники. Война в Персидском заливе и бомбардировки Югославии военно-воздушными силами НАТО показали, что в современной войне особое значение имеет минимум людских потерь, быстрота победы и точность оружия.

Несмотря на то, что программа военной модернизации Китая развивается впечатляющими темпами, в сколько-нибудь обозримом будущем Китай не сможет создать наступательный ракетно-ядерный потенциал, сопоставимый с американским или российским. Военная модернизация, удовлетворяющая нужды современной обороны, является огромной проблемой для Китая. И нынешнее состояние, и уровень НОАК по многим показателям уступают соседним державам10.

На самом деле военный потенциал КНР не достиг уровня не только сверхдержавы, но и средней державы. Сухопутные войска НОАК мало подготовлены к ведению современной войны, стрелковое оружие устарело в среднем на 10–20 лет, тыловое обеспечение нескоординировано и неадекватно для поддержки продолжительных операций, у Китая нет современной, высокоскоростной национальной системы коммуникаций с широким диапазоном. Таким образом, по военной мощи КНР уступает США, Японии и даже Южной Корее и Тайваню11.

Несмотря на традиционно предельно бережное отношение к парку военной техники, Китай снял с вооружения около 10 тысяч устаревших артиллерийских систем различных видов, более 1100 танков, приблизительно 2,5 тысячи самолетов и 610 боевых кораблей и катеров. Открыты для гражданского использования 101 военный аэродром и 29 пунктов базирования ВМС Китая, а некоторые военные сооружения и объекты целиком переданы на гражданские нужды12.

Некоторые китайские специалисты считают, что на сегодняшний день имеющихся сил у НОАК недостаточно даже для захвата Тайваня. Несмотря на постоянный рост военных расходов с конца 80-х годов, вооруженные силы КНР до сих пор в своей массе оснащены устаревшими образцами вооружений13.

По оценкам разведслужб США, Тайвань будет сохранять численное преимущество над КНР в современных боевых самолетах, по крайней мере, до 2005 года, а в том случае, если Тайбэй будет принимать меры для усиления своего потенциала, гораздо дольше. Между тем, Тайвань активно закупает истребители, вертолеты, средства противовоздушной обороны и т. д. Что касается КНР, то из 4000 состоящих у нее на вооружении боевых самолетов лишь около 100 отвечают современным стандартам14.

Не лучше ситуация и в военно-морских силах КНР. Правда, накануне президентских выборов на Тайване в марте 1996 года в гонконгской газете «Вэнхуэй бао» появилась публикация, в которой со ссылкой на китайских военных экспертов утверждалось, что при желании войска КНР могут форсировать Тайваньский пролив шириной в 209 километров за каких-нибудь пять-шесть часов15. Однако западные военные специалисты относятся к возможности подобной операции весьма скептически. По распространенному мнению, попытка форсировать Тайваньский пролив вооруженными силами КНР может представлять собой не более чем «массовый заплыв миллиона пловцов». Как полагает адмирал Эрик Маквэдон, который в 80-х годах был главным военным аналитиком в американском посольстве в Пекине, военный флот КНР может быть без особых затруднений уничтожен как в портах, так и в открытом море16.

Разумеется, нельзя недооценивать серьезность китайской программы модернизации вооруженных сил, участие в которой принимает и Россия. Некоторые российские политики опасаются, что поставленные Китаю российские вооружения могут быть обращены против России в случае ухудшения отношений. Однако, по оценкам экспертов, уровень китайской армии пока недостаточно высок, чтобы в обозримом будущем представлять угрозу России, кроме того, ее основные усилия направлены на решение проблемы Тайваня, а это решение может затянуться на десятилетия17. Как представляется, было бы недальновидно отказываться от выгодных контрактов, доходы от которых помогают выживать значительной части военной промышленности России и дают заработок тысячам занятых в ней работникам.

Подозрительность и настороженность соседей КНР в значительной мере порождается чрезмерной закрытостью китайской военной политики. Думается, что публикация китайским руководством документа «Национальная оборона Китая в 2000 году. Белая книга», в которой давались реальные данные о размерах военного бюджета КНР, численности и структуре основных родов войск, характере продаж и закупок вооружений и т. п., поможет рассеять такого рода опасения.

Программа военной модернизации КНР рассчитана на длительную перспективу. Как представляется, в ближайшие двадцать лет китайские вооруженные силы вряд ли будут представлять серьезную прямую угрозу окружающим странам, в том числе Российской Федерации. Об этом же говорил в интервью с журналистами в феврале 2001 года и госсекретарь США К.Пауэлл, заявивший, что покупка Китаем российского оружия не представляет никакой угрозы, потому что вооружения китайской армии «далеко отстают от современного уровня»18.

Большинство сторонников концепции «китайской угрозы» обращает внимание только на темпы роста расходов на оборону, а не на размер расходов и причины их повышения.

Действительно, в Китае модернизация вооруженных сил идет быстрыми темпами. С 1990 года после десятилетнего сокращения военных расходов военный бюджет Китая начал заметно расти.

Это было вызвано тем, что когда, США и их союзники в ходе операции «Буря в пустыне» продемонстрировали мощь современной передовой военной техники, Китай ощутил реальную военную угрозу со стороны США и стал наращивать свою военную мощь с целью защиты себя от агрессии извне.

Война в Персидском заливе, как справедливо полагают в Пекине, подтвердила необходимость обновления китайской военной стратегии с учетом того, что для, победы в конфликтах малой интенсивности нужно высокотехнологичное и высокоточное вооружение. Поэтому акцент в политике безопасности руководство КНР после состоявшегося в октябре 1992 года XIV съезда КПК делает на модернизации обороны. Это требует от НОАК готовности к ведению современной войны, а также высокого уровня боеготовности19.

Военная агрессия Североатлантического блока против суверенной Югославии, в 1999 году, особенно бомбардировка китайского посольства в Белграде, вновь подтвердила необходимость роста военного бюджета и модернизации вооруженных сил, Только обладая высокотехнологичным и высокоточным вооружением, можно застраховать себя от агрессии НАТО20.

По официальным данным, расходы КНР на оборону в 1996 году составили 8,4 миллиарда долларов, то есть намного меньше военных расходов Японии и США, которые составили в 1995 году соответственно 50 и 265 миллиардов долларов21.

А расходы на оборону Китая в 2000 и 2001 годах (по официальным данным, 14,6 миллиарда долларов), составляли только пять процентов расходов США на оборону (291,1 миллиарда долларов), 30 — Японии (48,4 миллиарда долларов), 40 — Великобритании (36,5 миллиарда долларов), 48 — Франции (30,3 миллиарда долларов) и 64 — Германии (22,7 миллиарда долларов). По доле военных расходов в ВВП Китай тоже не превышает передовые развитые страны. Так, в 1999 году оборонные расходы, Китая составили. лишь 1,31 процента ВВП страны, а в США — три процента, в Республике Корея — 2,85 процента, в Индии — 2,7 процента ВВП.

В 2000 году доля военных расходов в валовом внутреннем продукте КНР составила 1,37 процента22.

Некоторые российские авторы склонны сильно преувеличивать цифры военных расходов КНР. Так, В.Ф.Ли в одной из своих работ пишет: «Китай ежегодно выделяет на военные расходы около двух процентов ВВП (примерно 50–70 миллиардов долларов)»23. Поскольку валовой внутренний продукт Китая только в 2000 году превысил один триллион долларов, цифры не сходятся.

Следует также учитывать, что немало средств уходит на само содержание столь большой армии, как НОАК.

Таким образом, КНР не может сейчас и не способна в обозримом будущем успешно решать широкомасштабные наступательные задачи, да и вероятность возникновения, а тем более углубления ее военно-политического противостояния России минимальна.

Во-первых, Китай заинтересован в сохранении благоприятных условий для продолжения реформ, в том числе модернизации армии, включая расширение многообразных связей с другими странами, а всему этому отнюдь не способствуют нестабильность и усиление напряженности. Во-вторых, КНР заинтересована в расширении связей с Россией и в области поставок сырья и энергоносителей, в которых она испытывает острый недостаток, и в сфере приобретения некоторых современных технологий, включая военные, и в продвижении своих то варов на обширный российский рынок ввиду того, что развитые страны сохраняют дискриминационные меры в отношении китайской продукции.

В-третьих, для сохранения своих позиций, как великой державы Китай заинтересован в стабильности и в собственной части Центральной Азии — Синьцзян-Уйгурском автономном районе, и в той ее части, что входит в состав СНГ. Без содействия России КНР будет не в силах сдержать угрозу исламского экстремизма и международного терроризма. В совместной декларации, подписанной в декабре 2002 года во время визита президента РФ В.Путина в КНР, было подтверждено, что «террористы, сепаратисты Чечни и «восточного Туркестана» являются составной частью международного терроризма. Они должны быть осуждены и стать объектом совместной борьбы со стороны всех государств»24.

Ряд российских экспертов, базируясь на анализе складывающихся российско-китайских взаимоотношений, считают угрозу для России со стороны Китая неактуальной в обозримом будущем. Такая оценка делается с учетом улучшения взаимоотношений между двумя странами и понимания народами и политическими элитами РФ и КНР того факта, что период конфронтации между ними не принес ничего положительного, а лишь существенно затормозил развитие обеих стран.

Так, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД РФ А.Воскресенский полагает, что бояться Китая не надо. Потому что боязнь — отражение слабости. А Россия в настоящее время уже прошла свою низшую точку после распада СССР и не так уж слаба. Причем опасения, высказываемые по поводу Китая, строятся на прогнозировании ситуации. А это уже совсем неопределенное дело.

Главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Ю.Галенович считает, что Китай не представляет угрозы для России. У него не было, нет и не будет никаких агрессивных устремлений в отношении РФ. У России и Китая совпадает главный национальный интерес — выживание. Обе страны обречены на вечные добрососедские отношения и по возможности на согласование действий по обороне от агрессоров сегодняшнего дня — типа тех, что действуют на юге России.

Известный синолог Л.Делюсин пишет, что призывы готовиться к войне с Китаем, не подкрепляются убедительной аргументацией. На самом деле Китай по горло занят внутренними делами, и лозунг Дэн Сяопина: «Мир и развитие» — это не пустые, слова, а суть политики Пекина, который заинтересован в том, чтобы страну окружали друзья. Инцидент с самолетом-шпионом ВМФ, США весной 2001 года наглядно показал, что, несмотря на твердость, Пекин не доводит споры с Вашингтоном до ссоры. То, же касается и отношений с Россией25.

Подписанный в 2001 году Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР содержит ряд положений об укреплении военных аспектов сотрудничества между двумя странами «...с целью укрепления безопасности каждой из них, упрочения региональной и международной стабильности». Указывается, что стороны поддерживают политику друг друга в вопросах, «касающихся защиты государственного единства и территориальной целостности»26.

Таким образом, концепция «китайской угрозы» является ничем иным, как классической политической доктриной «сдерживания» КНР в целях обеспечения собственных национальных интересов ряда стран, в первую очередь, США и Японии. Ее пропагандисты по существу стремятся осложнить отношения Китая с соседними странами, сдержать развитие Китая и ухудшить его международный образ.

У Пекина для проведения политики военных угроз в отношении соседей нет ни реальных возможностей, ни мотивации. В сущности военная политика КНР носит оборонительный характер. Ее цели состоят в создании мирной обстановки и благоприятного окружения для экономического развития страны, в защите государственного суверенитета, территориальной целостности и обеспечении безопасности.

Военный потенциал КНР не соответствует ее статусу в мире и далеко уступает США, РФ, Индии и другим странам.

Как представляется, США и другим развитым странам придется смириться с объективными реальностями неравномерности и — главное — разнообразия экономического и политического развития современного мира, и понять, что появление в современных условиях нового влиятельного субъекта международных отношений не обязательно означает возникновение неприемлемой угрозы национальным интересам и безопасности других государств.

Поступательное развитие связей с Россией

Китай строит свои отношения с другими странами в военной области на основе Пяти принципов мирного сосуществования. Военная дипломатия поставлена на службу внешней политике и модернизации национальной обороны и вооруженных сил. В продвижении к этой цели НОАК гибко и практично поддерживает внешние контакты и обмены, постоянно стремится к повышению взаимного доверия, дружбы и сотрудничества с вооруженными силами других стран в интересах мира в регионе и во всем мире, стабильности и развития.

КНР укрепляет связи по военной линии с соседними странами, а двусторонние отношения между военными Китая и России развиваются поступательно, характеризуясь активными контактами на высоком уровне

По мере нормализации китайско-российских отношений после распада СССР весьма активно развиваются военные контакты. Постоянно происходит обмен визитами руководителей оборонных ведомств, подписан ряд важных соглашений в военной области.

В феврале-марте 1992 года в Китае с визитом побывал начальник Генштаба Объединенных Вооруженных Сил (ОВС) СНГ, первый заместитель главнокомандующего ОВС СНГ генерал-полковник В.Самсонов. Стороны обсудили вопросы военного сотрудничества, связи между армиями, совместные действия по дальнейшему сокращению вооруженных сил в районе российско-китайской границы.

В августе 1992 года РФ с официальным визитом посетил министр обороны КНР генерал-полковник Цинь Цзивэй. На переговорах с министром обороны РФ П.Грачевым затрагивались вопросы международной безопасности и двустороннего военно-технического сотрудничества. Переговоры с командованием НОАК были продолжены в Пекине. В октябре КНР посетила военная делегация РФ во главе с первым заместителем министра обороны А. Кокошиным. В переговорах участвовали Цинь Цзивэй и заместитель председателя Военного совета ЦК КПК генерал-полковник Лю Хуацин.

В ноябре 1993 года КНР посетила военная делегация РФ во главе с министром обороны П.Грачевым. В результате его переговоров с китайским коллегой Чи Хаотянем было подписано соглашение о сотрудничестве вооруженных сил обеих стран сроком на пять лет. Были предусмотрены регулярный обмен опытом в различных областях военного дела, согласование действий в районе приграничных округов, в частности, Шэньянского и Дальневосточного, взаимное предоставление информации о новых военных доктринах и планах военного строительства.

Премьер Госсовета Ли Пэн, принимая делегацию ВС РФ, подчеркнул, что «независимо от внутриполитической обстановки в России и от ситуации на мировой арене военные двух стран должны развивать дружественное сотрудничество».

В мае 1994 года отряд кораблей ВМС Китая нанес дружественный визит во Владивосток. В ноябре того же года КНР посетил главнокомандующий ВМФ РФ Ф.Громов.

Новым шагом по укреплению дружественных связей между ВС РФ и НОАК явились переговоры в Москве министров обороны двух стран П.Грачева и Чи Хаотяня в июле 1994 года. Они подписали межправительственное соглашение о «предотвращении опасной военной деятельности». Выявилось сходство взглядов обеих сторон по проблемам обеспечения безопасности в АТР27.

В мае 1995 года со вторым официальным визитом в КНР находился министр обороны РФ П.Грачев, возглавлявший представительную военную делегацию, в которую входили командующие Дальневосточным военным округом, Тихоокеанским флотом, главком ВВС и другие. С политическим и военным руководством Китая обсуждались проблемы углубления военного сотрудничества, обстановки в АТР, вопросы взаимного сокращения войск и развода войск на российско-китайской границе.

КНР продолжала проявлять большую заинтересованность в расширении военно-технического сотрудничества с РФ, в заключении долгосрочных соглашений по совместному производству современных боевых систем и оружия.

Стороны вновь подчеркнули фундаментальные основы военного сотрудничества РФ и КНР: неприменение силы друг против друга, неприменение первыми ядерного оружия, взаимное ненацеливание стратегических ядерных ракет28.

В итоге переговоров был подписан протокол, предусматривающий расширение рамок обменов между двумя военными ведомствами и армиями. Главными на переговорах, по словам П. Грачева, были вопросы сокращения вооружений и вооруженных сил, а также укрепления мер доверия в районе российско-китайской границы.

В июне 1995 года командующий Ленинградским военным округом генерал-полковник С. Селезнев встретился с начальником Генштаба НОАК Чжан Ваньня-нем. В августе того же года эскадра Восточнокитайского флота ВМФ НОАК (командующий — Ян Юйшу) прибыла во Владивосток для участия в юбилейных мероприятиях по случаю 50-летия победы во Второй мировой войне.

В октябре 1995 года в Пекине состоялись встречи главнокомандующего ВВС РФ П.Дейнекина с командующим ВВС КНР Юй Чжэньу и заместителем председателя Центрального военного совета КНР и Военного совета ЦК КПК Лю Хуацйном. В декабре в РФ с официальным визитом находилась правительственная делегация во главе с Лю Хуацйном. Были проведены переговоры в Москве и подписан ряд новых военных соглашений с Россией.

В российско-китайской декларации от 25 апреля 1996 года, подписанной президентом РФ Б.Ельциным и председателем КНР Цзян Цзэминем, стороны выразили стремление к дальнейшему развитию дружественных связей между армиями двух стран и укреплению военно-технического сотрудничества. Было заявлено, что российско-китайские военные связи и сотрудничество не направлены против каких-либо третьих стран, и подтверждена готовность предоставлять соответствующую информацию в ООН.

В мае 1996 года состоялся официальный визит в Российскую Федерацию начальника Генштаба НОАК генерал-полковника Фу Цюанью. Был подписан протокол о реализации соглашения о военно-техническом сотрудничестве 1993 года. Стороны обсудили вопросы укрепления мер доверия и сокращения войск в районе границы, развития военно-технического сотрудничества29.

Во время визита заместителя премьера РФ А.Болынакова в Китай в декабре 1996 года было заключено соглашение о военно-техническом сотрудничестве. По сообщениям японской печати, там же было оформлено окончательное соглашение, дающее Китаю право на лицензионное производство Cy-2730.

В апреле 1997 года министр обороны РФ И.Родионов провел переговоры в Пекине со своим коллегой Чи Хаотянем, имел беседы с Цзян Цзэминем, Лю Хуацйном. В ноябре того же года заместитель начальника Генштаба НОАК, генерал-лейтенант Сюн Гуанкай встретился с И.Сергеевым и начальником Генштаба РФ А.Квашниным.

В августе 1997 года министр обороны РФ И.Сергеев провел переговоры с находившимся в России с официальным визитом заместителем председателя Центрального военного совета КНР генерал-полковником Лю Хуацйном. Обсуждались проблемы региональной безопасности, а также состояние и перспективы российско-китайского военно-технического сотрудничества, в частности, вопросы поставок в Китай запасных частей для проданных Россией истребителей, рассматривался ход реализации договоренностей по передаче Китаю лицензионных документов на производство истребителей Су-27. Обсуждались также вопросы строительства в России для ВМС Китая эсминцев типа «Современный», а также погашения задолженности России Китаю путем поставок вооружений31.

В течение 1999 года, особенно после весенних событий в Косово, в связях Москвы и Пекина в области безопасности сделаны заметные шаги вперед. Уже в октябре 1999 года министры обороны России и Китая подписали соглашение о проведении совместных военных учений, а также обмене информацией, касающейся военных доктрин обеих стран. В том же месяце корабли ВМФ России и Китая приняли участие в первом совместном боевом учении.

Российско-китайские связи постепенно охватывают все сферы деятельности армейских ведомств.

В январе 2000 года заместитель премьера РФ И.Клебанов во официального визита в Пекин сообщил журналистам, что Пекин и Москва «близки» к соглашению о совместном использовании российской глобальной навигационной спутниковой системы «Глонасс», которую китайские военные могут применять при наведении наземных и авиационных ракет класса «воздух-воздух». Было также объявлено о желании сотрудничать в создании систем противоракетной обороны в ответ на выход США из договора по ПРО32. Результатом поездки И.Клебанова в Пекин в декабре 2000 года явилось подписание контракта на поставку КНР 40 истребителей СУ-ЗОМКК. По оценкам экспертов, сумма контракта составляет около двух миллиардов долларов33.

Во время официального визита российского президента В.Путина в Китай в августе 2000 года министры обороны России и Китая договорились об основном соглашении по военно-техническому сотрудничеству на 2000–2005 и 2005–2015 годы. По сообщению гонконгской газеты «Вэньхуэйбао», главные пункты этого соглашения включают совместное исследование и разработку космического аппарата, ракет «земля-земля», «земля-воздух», «воздух-воздух» нового поколения; совместное исследование и разработку радиолокационных и других вооружений новой и высокой технологий; проведение совместных военных учений с использованием высоких технологий; покупку Китаем российской военной техники на сумму 15 миллиардов долларов в 2000–2005 годах; укрепление дружественного сотрудничества между министерствами обороны, Генштабами, командованием войск различных уровней, расширение обмена и связей между военными учебными заведениями двух стран34. Осенью 2000 года Китай отправил 450 офицеров ВМС, ВВС и ракетных войск на стажировку в российских военных заведениях.

В феврале 2001 года заместитель председателя Военного совета ЦК КПК и сопредседатель межправительственной смешанной комиссии по военно-техническому сотрудничеству между Россией и Китаем Чжан Ваньнянь в Москве встретился с премьер-министром РФ Михаилом Касьяновым. Они обсуждали экономические аспекты военно-технического сотрудничества двух стран и условия расчетов за поставки Китаю российских вооружений и военной техники. Кроме того, стороны затронули перспективы развития новых направлений сотрудничества в этой области.

В мае 2002 года состоялись встречи министров обороны РФ и КНР в Москве и Пекине. Было подписано несколько соглашений в области военно-технического сотрудничества. По словам министра обороны России С.Иванова, речь идет не только о поставках военной техники в Китай, но и о других направлениях военного взаимодействия двух стран. «Наши отношения с Китаем в этой области развиваются гармонично», — подчеркнул он. Министр сообщил, что за последние несколько лет в России прошли обучение две тысячи китайских офицеров и еще 200 китайских военных продолжают учебу в российских военных заведениях. А министр обороны Китая Чи Хаотянь во время встречи с его российским коллегой заявил, что Пекин удовлетворен ходом военного и военно-технического сотрудничества с Россией. По его словам, сотрудничество между Китаем и Россией «очень важно не только для двух стран, но и для сохранения мира и стабильности во всем мире»35.

Во время официального визита президента РФ В.Путина в Китай в декабре 2002 года руководители обеих стран также неоднократно говорили об успехах в области военного и военно-технического сотрудничества. По словам генерального директора холдинговой промышленной компании «Новые программы и концепции» (НПК) Бориса Кузыка визит В.Путина в КНР «может придать качественно новый импульс военно-техническому Сотрудничеству между двумя странами в ближайшее десятилетие»: если по новым российским предложениям в сфере военно-технического сотрудничества с Китаем будут приняты политические решения, появится возможность «загрузить заказами многие предприятия в России на ближайшие пять-семь лет»36.

Российско-китайское партнерство в военной области может быть примером успешного сотрудничества двух прежде враждовавших стран в новую эпоху после окончания «холодной войны». Россия и Китай в состоянии в перспективе создать мощный политический и военно-экономический альянс в регионе, который будет одним из определяющих факторов международных отношений в АТР в будущем.

Военно-техническое сотрудничество

Основной сферой военного сотрудничества РФ и КНР является торговля вооружениями и военными технологиями.

Еще в 1992 году КНР стала одним из ведущих покупателей российских вооружений и военной техники. В 1992 году был подписан и в дальнейшем выполнен контракт на поставку в Китай 26 истребителей Су-27 и Су-27УБ. Общая стоимость сделки составила (с учетом вооружения самолетов, а также обучения китайских пилотов) приблизительно 1,4 миллиарда долларов37.

По данным японских источников, Китай закупил в 1992 году у РФ вооружений на два миллиарда долларов, включая самолеты Су-27, МиГ-29, МиГ-21, Ил-76. Пекин проявлял интерес к приобретению у российских предприятий новейшей ракетной системы «земля-воздух», схожей по характеристикам с американской «Патриот», а также к приобретению подводных лодок и оборудования для космических спутников38.

Начиная с 1993 года Китай приобрел 4 бомбардировщика Ту-26, транспортировщики Ил-76, самолеты Ту-204, истребители Су-22, Су-24, Су-25, МиГ-29, ведутся переговоры о производственной линии истребителя МиГ-31, предоставлении Китаю лицензии на их производство, а также производственно-технического персонала39.

В 1993 году были подписаны соглашения о поставках в КНР ракетных систем С-300 «земля-воздух» и других вооружений. В прессе сообщалось, что Пекин купил две эскадрильи истребителей-перехватчиков Су-32 и не оговоренное количество танков Т-72.

В ноябре 1994 года английский журнал «Джейнз дифенс уикли» сообщил о закупке Китаем у России четырех дизельных подлодок класса «Варшавянка» (по классификации НАТО — класс «Кило»), отличающихся своей перспективной системой обеспечения бесшумности хода. Стоимость контракта оценивалась в один миллиард долларов. В этом же году Пекин купил шесть зенитно-ракетных комплексов С-30040.

В 1995 году Китаю были поставлены .200 танков Т-80У и 1200, ПТУРС «Снайпер» для их оснащения. Пекин также выразил готовность приобрести у России БМП-3, многоцелевые вертолеты Ми-29Н и Ка-50, зенитно-ракетные комплексы «Тор-M1» и самоходные артиллерийские орудия «Мста-С» и «Вена»41.

В октябре 1995 года во время визита в КНР главнокомандующего ВВС РФ П.Дейнекина в печати появилась информация о том, что Пекин стремится получить от Москвы еще 24 истребителя Cy-27, a также десяток Су-30 и Су-31 вместе с ракетами АА-1042.

В ноябре 1995 года был подписан контракт на поставку Китаю систем залпового огня «Смерч», которую осуществило Тульское предприятие «Сплав». Аналогичное соглашение заключили с КНР Тульское конструкторское бюро приборостроения и акционерная компания «Туламашзавод». Из цехов этих предприятий в Китай пошли современные противотанковые реактивные Системы типа «Метис» и «Конкурс», а также скорострельные корабельные артиллерийские установки класса . «АК-630» и морские зенитные пушечно-ракетные комплексы «Каштан»43.

Заключив в декабре 1995 года контракт на поставку истребителей Су-27, Китай получил право на приобретение лицензии для самостоятельного производства этих боевых самолетов.

Особенностью российско-китайского сотрудничества в последнее время стала ориентация Пекина на приобретение не только готовых изделий, но и технологий их производства. Прежде всего это относится к покупке Китаем лицензии на производство Су-27 без права их реэкспорта в третьи страны.

В ноябре 1997 года был подписан контракт на поставку, в частности, двух эскадренных миноносцев класса «Современный», которые оборудованы уникальными сверхзвуковыми пусковыми установками, против которых до сих пор не найдено приемлемой защиты, а также ряд других образцов военно-морской техники.

По данным Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, с 1991 года по 1997 год Китай израсходовал до шести миллиардов долларов на закупку российских вооружений. В последнее время ежегодные доходы России от продажи вооружений Китаю превышают один миллиард долларов44.

В феврале 1999 года во время первого официального визита в Россию китайского премьера Чжу Жунцзы вопрос о продаже российского оружия Китаю обсуждался с премьером РФ Е.М.Примаковым. Китайская пресса сообщила, что в 1999 году Пекин планировал приобрести по меньшей мере 20 боевых самолетов Су-30МК и интересовался подводными лодками45.

По сведениям японской печати, в 1999 году Китай подписал контракт на покупку от 30 до 60 современных истребителей Су-30МК. Сумма сделки превышает два миллиарда долларов46.

В начале ноября 2000 года во время официального визита премьера РФ М.Касьянова был обсужден вопрос о поставках Пекину модифицированных самолетов дальнего радиолокационного обнаружения А-50 (аналог американской системы АВАКС) и совместном использовании российской глобальной навигационной спутниковой системы47. Индийская газета «Таймс оф Индиа» также сообщила, что Москва намерена передать Китаю лицензию на производство самолетов Ту-334 и Ту-32448.

По сообщениям российского источника, Китай уже приобрел 48 истребителей СУ-27 и лицензию на их производство. Причем в 2000 году были поставлены Россией Китаю первые 10 многофункциональных истребителей СУ-30МКК. Перехватчики СУ-30МКК перелетели из Комсомольска-на-Амуре на авиабазу в Уху (Юго-восточный Китай), где дислоцируется первый полк третей истребительной авиационной дивизии «Три меча», которую к 2004 году планируется полностью перевооружить новыми российскими самолетами49.

Основные виды самолетов ВВС КНР либо произведены в России, как истребители СУ-27 и СУ-30, либо оснащены двигателями, поставленными Россией, как истребители среднего класса J-10 и легкого класса FC-1 (двигатели AL-31F и RD-93 соответственно)50.

В 2000 году Китай купил два новейших российских эсминца общей стоимостью 800 миллионов долларов. Первый эсминец «Ханчжоу» типа «Современный», построенный на судостроительных верфях в Санкт-Петербурге, уже стоит на рейде в Тайваньском проливе. Это боевое судно, оснащенное новейшими противокорабельными ракетами «Санберн», стало самым грозным оружием китайского военно-морского флота. Второй эсминец того же типа прибыл в Китай в октябре 2000 года. Вслед за кораблями Россия начнет поставки ракетного вооружения51.

Главное преимущество этих эсминцев состоит в их оснащении противокорабельным ракетным комплексом «Москит» с двумя счетверенными пусковыми установками для крылатых ракет ЗМ-80. При наличии прикрытия с воздуха два таких эсминца радикально меняют баланс ВМС в Восточной и Юго-Восточной Азии, а также значительно снизят возможности американцев оказывать давление своим авианосным присутствием в Тайваньском проливе. В 2002 году был заключен контракт на поставку еще двух боевых кораблей аналогичного класса.

Большой интерес Пекином проявляется и к закупкам подводных лодок российского производства. В мае 2002 года был заключен контракт на поставку 10 подводных лодок проекта 636. К крупным достижениям российско-китайского военно-технического сотрудничества относится и заключение в конце 2001 года двух контрактов на поставку Пекину зенитных ракетных систем типа С-ЗООПМУ52.

Помимо этого, китайская сторона проявляет заинтересованность в закупках крупных партий реактивных пехотных огнеметов «Шмель», 120-мм самоходных артиллерийских орудий «Нона-СВК», боевых машин пехоты БМП-3, реактивных систем залпового огня «Смерч», 152-мм самоходных гаубиц «Мста-С», трехкоординатных РЛС различных типов, комплексов разведки и радиоэлектронной борьбы, вертолетов корабельного базирования Ка-27, а также в приобретении лицензий на самостоятельное производство ряда систем военно-воздушной техники.

По сингапурским источникам, к августу 2002 года Китай заключил контракты с Россией на поставку эсминцев класса «Современный» на сумму около 1,4 миллиарда долларов, 8 подводных лодок класса «Кило» на сумму около 1,5 миллиарда долларов, зенитной ракетной системы С-300 на сумму около 200 миллионов долларов. К тому времени Россия поставила в КНР 10 истребителей СУ-30 МКК53.

Торговля оружием и технологиями с Китаем является выгодным для России источником получения валютных поступлений, а Китаю помогает заложить основу для развития военно-промышленного комплекса.

Эта торговля имеет для России особое значение, поскольку с 1992 года КНР является одним из ведущих покупателей российских вооружений и военной техники. Значение Китая как одного из главных партнеров РФ в области военно-технического сотрудничества скорее всего будет сохраняться в течение двух ближайших десятилетий.

Среди представителей российского оборонно-промышленного комплекса распространено мнение, что военно-техническое сотрудничество России и Китая необходимо рассматривать в более широком контексте внешнеэкономических связей двух стран. В этой связи, полагают они, стратегическое партнерство в сфере высоких технологий должно перейти на качественно новый уровень: от торгово-посреднической модели, характерной для конца XX века, к кооперационно-инвестиционной, которая будет определять наши отношения в нынешнем столетии. Каждая из двух стран обладает для этого необходимыми научно-техническими и финансовыми ресурсами, а также политической волей.

Потребности Китая в военных технологиях побуждают его к тесному сотрудничеству с российской оборонной промышленностью. Такое сотрудничество может послужить важным элементом долгосрочного стратегического партнерства, восстановления на мировом уровне стратегического противовеса Западу, формирования нового, более благоприятного для России соотношения сил в Азии и возрождения престижа России.

Стратегическое партнерство России и Китая в области высоких технологий имеет хорошие перспективы, реализация которых позволит смотреть на будущее военно-экономического баланса в Азиатско-Тихоокеанском регионе с большим оптимизмом. Доля Китая в общем объеме военных поставок России зарубежным странам в ближайшие годы может составить от 30 до 50 процентов54.

Анализ военно-политической доктрины КНР за последние два десятилетия и реального военного потенциала Китая не дает оснований усомниться в искренности намерений современного китайского руководства ответственно подходить к решению международных проблем и играть роль великой державы по общепризнанным в современном мире правилам.

А распространение концепции «китайской военной угрозы» в России не только не соответствует основным принципам дружественных отношений между КНР и РФ, но и создает серьезное препятствие дальнейшему развитию сотрудничества между двумя странами.