Вышел Ясь Из ветхой избушки, На плетень оперся У сада. Видит он: Бежит к нему с опушки Его маленький сынок, Его отрада. Он в одной руке Несет веревку, А другою Сдерживает сердце: «Ох, отец! Нашу старую буренку Увели проклятые немцы!» Пожалел старик Свою скотину, Он избу стеречь Оставил бабу, Чмокнул На прощанье Сына И пошел К немецкому штабу. Криками и бранью Встретил Яся На крыльце Фашистский полковник: «Уходи, собачье мясо! Убирайся! Вот еще Нашелся Законник!» Старый Ясь Ни с чем Подходит к дому. Брызжет дождик, Теплый и редкий… У села, За стогом соломы, Повстречали Яся Соседки. «Ясь! Покуда ты ходил за коровой По селу Патруль немецкий рыскал. Ой, убит Твой сынок чернобровый, Нет в живых Твоей женки Марыськи!» До зари, Пока не спали певни, Ясь в ногах просидел У покойных. И пошел к попу На край деревни, Чтобы мертвых Погрести достойно. Он плетется В горькой обиде, Смотрит Вьется дым синеватый. Пригляделся старый И видит: То горит Его бедная хата. Молвил Ясь: «Не будет с немцем толку! Стерпим — Бабы наплюют в глаза нам!..» Из навоза Выкопал винтовку И подался в пущу, К партизанам. Хороша У пущи той дорога, Да ходить по ней Врагам неловко: То из-за куста, То из-за стога Достает их Ясева винтовка!