Фашисты воют, воют гадко. Что побежденным быть не сладко, Узнали немцы на себе. Дела у них пошли не гладко, Пред ними — пропасть, скажем кратко, Но Гитлер их зовет к борьбе. Он увещает немцев шало: Людьми-де быть им не пристало. Людьми! Какая в том корысть? Все немцы оборотни, дескать, По-волчьи будут «жрать» и «трескать», Людей по-волчьи будут грызть! Забыв о нравственных препонах, О человеческих законах, Они, борясь на волчий лад, Во всех утраченных районах Жизнь превратят в «кромешный ад»: Не только, дескать, Максы, Фрицы, Все немки — женщины, девицы, — Как разъярённые волчицы, Американцев, англичан И русских — русских первым делом! — Прельщать их будут словом, телом, Бросать их трупы в яму, в чан. Оружья нет — хватай дреколье! — Вот Гитлер речь про что ведёт: Он сам возглавит-де подполье, В подполье с немцами уйдёт! Он — «вервольф», оборотень, то бишь, Он — кровожадный вурдалак! По-польски скажем: «Ниц не зробишь!». По-русски: «Что ж! Пусть будет так!». К звериным прозвищам привычку Угодно немцам сохранять. Не мы им дали эту кличку, На нас им нечего пенять. Но коль им «вервольф!» слышать любо И коль приказы наши грубо Они дерзнут в ничто вменять, Придется их «учить» сугубо, По кличке меры применять. Извлечь из гнойной их клоаки Весь яд их мерзостных идей, Их паки «просвещать» и паки, Покамест эти «вурдалаки» Не превратятся все в людей!